Сейчас мне уже под шестьдесят. Прожита долгая трудная жизнь, но в ней были и свои прелести, которые помогали мне переносить невзгоды и украшали мою жизнь. И то, что произошло в последние десять лет, никогда не выбросить из памяти. Я живу этим и сейчас. Это незабываемо.
Я очень люблю юмор и сатиру. Записываю свои «юморины» в своих «поэтических тетрадях». В жизни мне это и помогало, и страдала я не раз из-за своего бойкого языка.
А сейчас я хочу рассказать о главном. «Из моей тайной переписки с А.А. Ивановым» - сатириком и юмористом, который вел передачу «Вокруг смеха» - так я всегда говорю.
Тогда мне было пятьдесят. Посмотрела по телевизору передачу «Вокруг смеха». Уж очень мне нравился А.А.Иванов, всегда им восхищалась. Вот и на сей раз. Так вдохновилась, что захотелось оказаться рядом с ним на сцене хоть на несколько минут. Я тут же села и написала ему «первое письмо» в прозе, рассказала ему о себе, о своем желании. Подписала: «Москва. Центральное телевидение. Передача «Во круг смеха». А.А.Иванову (лично)» и отправила «заказным» с уведомлением. Вскоре пришло уведомление: «Вручено секретарю...». Ответа на письмо, естественно, не получила.
Через восемь месяцев передача повторилась. Со мной случилось то же самое, но только еще больше захотелось оказаться с ним рядом. И решила я написать ему «второе письмо». Но только уже в стихах. Я назвала его:
«ПРИЗНАНИЕ»
Я к Вам пишу, чего же боле,
Что я могу еще сказать?
Меня заставила неволя
Письмо второе написать.
Сначала я молчать хотела,
Ответа все от Вас ждала,
Я муки адские терпела
И наконец занемогла.
Не пью воды, не ем картошки,
Не в силах я руки поднять.
И даже «первое» без ложки
Я научилась потреблять...
Не умываюсь, без одежды,
Без цели взад-вперед хожу
И без какой-либо надежды
На голубой экран гляжу.
И я твердить, твердить готова:
«Чтоб человека вдохновить,
Почаще надо Иванову
Сеансы смеха проводить».
За Ваш задор, за смех, поверьте,
Я излила свою Вам душу,
Я благодарна Вам до смерти,
Ершова Г. из Костомукши.
Дальше продолжаю: «Если Вы не ответите на это мое «ПРИЗНАНИЕ», получайте сразу и «третье» мое письмо! Я назвала его:
«ПИСЬМО ГРОЗНОЕ»
Я написала Иванову
Письмо из очень далека,
Не получив в ответ ни слова,
Давлю гипнозом старика.
Его лицо с его усами
Я в памяти своей ловлю,
Своими черными глазами
Я на его глаза давлю.
И раз за разом повторяю
Набор заученных мной слов:
«На сцене рядом быть желаю.
Зови к себе. Слышь, Иванов?»
Не Кашпировский я, Ершова,
Так что запомни, Иванов,
Я повторять 100 раз готова:
«Проснешься утром без усов».
Тогда уж точно «заказное»
В мою квартиру принесут
И скажут мне: «Г.И. Ершова,
Вас в телевидении ждут».
Расписалась и отправила на передачу. Ответа опять не было, чего и следовало ожидать.
Потом передачи стали все реже, а затем и вообще прекратились. Мне очень нравился Сан Саныч такой, какой он есть, как он говорил о себе: «Длинен, тощ, в троллейбусе места практически не занимаю». Его седые усы, впалые щеки, выпуклые слегка глаза, всегда выхоленный и изящный да со своим юмором и довольно осторожной в то время сатирой окончательно меня заворожил. Я влюбилась в этого человека. Но на экране он уже почти не появлялся.
Прошло несколько лет...
И вдруг в нашей газете объявление: «К нам едет Иванов». Мои знакомые, зная, что я его поклонница, сообщали мне об этом наперебой. «Ну, Иванов, теперь ты от меня не уйдешь!» - сказала я тогда себе. И в несколько минут написала ему очередное -
«ПОСЛАНИЕ»:
Считала я, что Иванов,
Как пионер, всегда готов
Ответить прямо, без обмана
На письма крайним северянам.
Тем более, что письма шли
От женщины, что там вдали
В тайге с медведями живет,
Но регулярно письма шлет.
Он считал, что вместо сердца
В груди ее сосулька с перцем,
И пренебрег ее «Признаньем» -
Писать ей не было желанья.
Но годы шли, и вдруг, о, Бог!
Сюда вот, прямо на порог Дворца культуры
Костомукши Влетел мой ангел, вынул душу.
Заставил сердце трепетать,
Спустя семь лет.
И вот опять Его лицо с его усами
Своими черными глазами
Я вижу и хочу спросить:
Вы не хотите пригласить
Меня на сцену?
Рядом с Вами
Напомнить о моем «Признаньи»
Письмо Вам «Грозное» прочесть,
И душу успокоив, сесть?
Г.Е.
Мои знакомые одобрили мое «Послание». Я купила билет на концерт и отправилась в ДК, прихватив с собой два экземпляра своего сочинения. Когда Иванов предложил посылать ему вопросы в письменном виде, я не замедлила это сделать - послала свой листок.
Я очень удобно сидела - во втором ряду. И смогла его рассмотреть, насколько позволяло расстояние. А когда он стал просматривать записки с вопросами, развернул мой листок, посмотрел, что там стихи, и произнес: «Здесь стихотворная форма - прочту на досуге», - и вложил в свою папку. Я немного огорчилась, но какая-то надежда все-таки теплилась в моей душе. А когда вынесли для продажи его книги, что он привез с собой, и зрители побежали за ними на сцену, я тоже поднялась, хотя денег у меня с собой не было, но в руках находился заветный второй экземпляр моего «посланья».
Сан Саныч бойко торговал своими книгами, сам давал сдачу, оставлял автограф на каждом экземпляре. Я стояла в очереди последней и рассматривала его лицо, волосы, руки и даже его голубые глаза. Я так близко его видела! Все мое существо дрожало - ведь совсем рядом сидел мой любимый человек! А когда подошла моя очередь, он, не глядя, протянул руку к моему листку (он был тоже белым, как и его книги), но понял, что в его руках не книга, взглянул на листок, поднял на меня глаза и спросил:
- Так это Вы мне писали?
- Да я, но Вы почему-то не захотели прочесть. Разрешите я Вам его прочту, т.к. лучше автора этого не сделает никто.
- Спасибо Вам, - сказал Сан Саныч. - Я очень Вам признателен, но стихи я лучше воспринимаю глазами, чем на слух. Я прочту в первую же свободную минуту.
Я воспрянула духом и спросила его:
- А шли на передачу письма с Крайнего Севера из Костомукши от женщины? Я посылала Вам свое «Признание» и «Грозное письмо», но ни на одно из них Вы почему-то не ответили, Вы их получили?
- Да, все получил, спасибо Вам за все. Но ответить на них практически было невозможно, т.к. письма на передачу шли тысячами.
Тогда я попросила его оставить на моем листке автограф, Сан Саныч размашисто написал на нем: «С благодарностью». Подпись. Дата: 4 декабря 1994 год.
Он осчастливил меня своим приездом, вниманием. Он подарил мне огромную радость незабываемой встречи. Ведь это Великий человек нашей эпохи и нашей страны, с которым я встретилась и поговорила с ним лично. Я храню листок и горжусь им.
А через полтора года...
Опять сообщение в нашей газете, которое меня не обрадовало, а совершенно сбило с ног. В нем говорилось: «13 июня 1996 года ушел из жизни Александр Александрович Иванов - сатирик и юморист...».
Я упала в кресло, долго и молча сидела, уставившись в одну точку и бессмысленно повторяя: «Как умер, почему ушел из жизни?». Спустя долгое время я встала и с большой болью произнесла: «Опустела без тебя Земля...».
Я не плакала, месяца два носила в своем сердце тяжелый ком. Однажды на празднике в честь Дня пожилых людей мы проводили конкурс на лучшее стихотворение на тему «Я к Вам пишу». Я сама готовила этот конкурс, еще подумала тогда, кому же я теперь писать буду? И опять очень разволновалась и решила тогда, что моя «История любви» получилась незаконченная, нужно написать стихотворение, посвятить его памяти Сан Саныча. Я тут же села за журнальный столик и в течение получаса написала следующее:
Памяти А.А. ИВАНОВА, сатирика и юмориста, ведущего передачи «ВОКРУГ СМЕХА» посвящаю
Ушел из жизни человек,
Ушел внезапно... и навек...
Кому же мне писать теперь?
Не отворится больше дверь
Дворца культуры Костомукши,
Чтоб вновь влететь и вынуть душу
Той женщине, что так любила
И пригласить ее просила
На сцену хоть минут на пять,
Свое «Признанье» прочитать
И «Грозное письмо» свое,
Но он не пригласил ее,
Однако ж женщина сумела
Взойти на сцену, как хотела,
И рассмотреть его морщинки
И серебристые сединки,
И пальцы длинные его,
И благородное чело...
Вручить свое стихотворенье.
Автограф, как благословенье
Дал ей Великий человек...
Ушел внезапно... и навек...
Несколько раз перечитала, всю ночь не могла уснуть, а утром шла на свою дачу и горько-горько плакала. ...Несколько раз рассказывала эту историю и читала свои стихи, аудитория принимает с восторгом.
25 января 1997 года
